Источник: S/L'2001. Социоанализ Пьера Бурдьё, Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. — М.: Институт экспериментальной социологии, СПб.: Алетейя, 2001. С. 7 — 10.

Пьер Бурдьё — несомненно один из крупнейших социологов современности. Как во Франции, так и в Европе фигур, равновеликих ему, сегодня нет. По силе воздействия на свою эпоху П. Бурдьё сравнивают с Ж.-П. Сартром, называя «тотальным интеллектуалом» и подчеркивая тем самым широту его непосредственных интересов. На разных этапах своего творческого пути П. Бурдьё исследовал социальное воспроизводство, систему образования, государство, власть и политику, литературу, масс-медиа, социальные науки. Он не поддается одномерной оценке и менее всего подходит на роль идола. Он тот, кто будоражит умы, вызывает восхищение и надежду одних и бурный протест других. Обостренное чувство социального, критика, направленная против любых способов и механизмов доминирования: политического, экономического, культурного - вызывает сопротивление и отторжение со стороны попавших в зону его критики. Редактор французского интеллектуального журнала «Magazine litteraire» во вступительной статье к номеру, посвященному П. Бурдьё, пишет: «Пытаться сегодня осмыслить творчество Пьера Бурдьё, его систему мышления, его теории — это все рав-

8

но, что сунуть в электрическую розетку два пальца. Выйдешь либо просветленным, либо обугленным»[1].

П. Бурдьё - не привычный академический или кабинетный ученый. Он стремится не просто познать и объяснить общество, но воздействовать на него, изменить его с помощью «интеллектуальных орудий», которые, на его взгляд, дает настоящий социологический анализ. Позиция П. Бурдьё как «ангажированного» социолога — и этим он опять-таки напоминает Ж.-П. Сартра — сложилась не сразу и не просто, а по мере роста его социальной и социологической зрелости. К тому же политическая вовлеченность П. Бурдьё определяется не его «левой» или «правой» политической позицией, но через оппозицию всяким господствующим политическим практикам, какой бы ориентации они не были. Он неоднократно подчеркивал свою непричастность к какой-либо политической партии:

«Я не испытываю склонности к пророческим выступлениям и предпочитаю действовать в тех случаях, когда могу... выйти за пределы моей компетенции... ведомый чувством, может быть иллюзорным, некоего легитимного гнева, близкого чувству долга... Выступая от своего собственного имени, я делал это в надежде, если не мобилизовать людей или хотя бы вызвать дискуссии... то разорвать видимость единодушия, на котором держится символическая сила господствующего дискурса»[2].

Начиная с 1993 года, с публикации коллективной монографии «Нищета мира», Пьер Бурдьё вместе со своими единомышленниками занимает критическую социологическую и политически ангажированную позицию, выступая на стороне социально обделенных, находящихся под угрозой или исключенных из общества групп: алжирских эмигрантов, безработных, молодежи «проблемных парижских окраин», крестьян, выступающих против неолиберального репрессивного законодательства... Свою позицию ангажированного социолога — «ученого-борца», со-

1. Pierre Bourdieu// Magazine litteraire. 1998. Octobre. №369. P. 19.

2. Bourdieu P. Contre-leux. P.: Liber-Raison d'agir, 1998. P. 7-8.

9

единяющего неким образом сартровского «тотального интеллектуала» и «специфического интеллектуала» М. Фуко, — Пьер Бурдьё и близкие ему исследователи выража- ют в социологических исследованиях и публикациях на «горячие сюжеты», объединенных в книжную серию «Повод к действию». Эти работы, а также выступления П. Бурдьё на митингах и демонстрациях навлекли на него множество нареканий со стороны «чистых мыслителей», считающих, что дело ученого — быть в стороне от политики, наблюдать и анализировать, но не участвовать непосредственно в политических событиях.

Теоретическая система П. Бурдьё и труды его школы сталкиваются с сопротивлением в кругах университетских преподавателей, чуждых духа научного поиска. Однако невозможно отрицать, что число его приверженцев и последователей во всем мире непрерывно растет. Школа П. Бурдьё — это не нечто ставшее и неизменное, но развивающийся организм с постоянно-переменным составом сторонников и учеников. Ряд исследователей, начинавших в 60-х с П. Бурдьё - «первый круг», - отделились, не выдержав работы в логике единой школы (Ж.-К. Шамборедон, Ж.-К. Пасрон, К. Гриньон, Л. Болтански). С другой стороны, за двадцатипятилетнюю историю существования Центра европейской социологии и журнала «Actes de la recherche en sciences sociales», основанных и руководимых непосредственно П. Бурдьё, сформировалось «твердое ядро» и четко очерченные теоретические контуры школы.

Восемь лет прошло с момента первой публикации на русском языке программной статьи П. Бурдьё «Социальное пространство и генезис "классов"»[3]. С того времени было опубликовано в переводе немало трудов как самого юбиляра, так и его коллег. Для лучшего понимания концепции социоанализа рекомендуем обратиться к работам, список которых приведен в конце данной книги.

Задача, которую ставила перед собой редколлегия этого юбилейного выпуска, состоит не в подведении итогов и

3. Бурдьё П. Социальное пространство и генезис «классов» / Пер. с фр. Н. А. Шматко// Вопросы социологии. Т. 1. 1992. №1. С. 17-36.

10

вынесении окончательного приговора социоанализу. Она и не в том, чтобы доказать неоспоримость и всесильность теоретической системы Пьера Бурдьё. Наша задача скромнее - дать читателю возможность самому познакомиться с социоанализом, а также продемонстрировать позицию его критиков, подвергающих внимательному разбору ряд аспектов и составляющих концепции П. Бурдьё: габитус, поле, капитал. Пусть выводы сделает сам читатель.

Н.А. Шматко